Елена Корикова. Форум, посвященный Елене Кориковой

Простите, пожалуйста, что так выходит, но я о спектакле ничего не знал: новостей не читаю. Голова занята другим. Вот задачи, над которыми работаю:

1. Поступить во ВГИК. С этой целью учу от и до собрание сочинений "малыша Рембо", как я его называю; благо стихов его немного. Поэт этот мне наиболее близок во всех отношениях. Я вполне могу раскрыть его феномен и поэтический мир - на глазах приемной комиссии Киноинститута вначале. Однако для этого требуется много работать, добиваясь соответствия формулировке: "Он выработал какой-то актерский - вкрадчивый и ласковый - голос, которым чаровал слух и сердце простодушной старухи [Т. е. приемной комиссии ВГИКА - Р. К.]" (Золя).

2. Поступить в "Красный химик". Авторитетнейшая отечественная рок-школа, не требующая образования. Зачем? Хочу параллельно обучиться гитаре под чутким руководством опытных педагогов.

3. Перебраться в Москву. Тетка моя Марианна живет в Коломне, что в 100 км от Москвы. Муж от нее ушел, осталось двое сыновей, так что место для меня, думаю, найдется.

4. Купить Alice Underground. К сожалению, кредитки с долларовым счетом у меня нет. Вот деньги - есть, но все же...

5. Самый острый для меня вопрос. В журнале "Юность" режиссер Карен Шахназаров прочел повесть "Проснуться и забыть" шахтинского писателя Владимира Барвенко (его положительно оценивал сам Калинин); говорил, что повесть "в значительной (известной) степени кинематографична". Повесть написана в 2004 году, но киносценарий Барвенко "приказали" делать много позже; сейчас сценарий уже готов: говорил же он "в октябре". Володя - главред на местном ТВ, я хочу попробовать себя на экране, - а эпизодическая роль главного героя в молодости мне как раз подходит, пусть я и противник такой прозы.

Сцена там на "пойдет": только что абитуриенты из провинции скучают в Измайловском парке после провала со школой-студией МХАТ; он - сидит, она - с венком на голове. Здесь грусть, разочарование, взаимное горе, взаимная же симпатия, "любовь", секс, напрасные обещания... А много лет спустя, после экзотическим образом воскресших воспоминаний, - вдруг осознанная Любовь.

Одним словом, надо в ближайшее время идти брать сценарий к сценаристу, раз он рядом; спать и есть с сценарием. А нет - к режиссеру, к Шахназарову, на, скорее всего, "Мосфильм". Так или иначе, сценарист по крайней мере расскажет о проекте.

***

Ращу усы, друзья. Вспомнил я это потому, что у Николая Сорокина, худрука театра им. Горького, тоже усы были, как редкая щетка, не в пример Зиброву. Сорокину, по известному выражению, "кино не светит": сыграл он разве что в "Тихом Доне" и еще какой-то ленте с Сергеем Жигуновым в главной роли.

Вообще, на Дону много чего "не светило" в кинематографическом плане (Жигунов к этому причастен - отчасти): неснятая "Высшая лига"; провальный, как мне кажется, "Атаман"; горемычный актер Алексей Никульников. Но есть и "свет", даже прямой: "Тихий Дон", "Судьба человека", "Цыган" и "Возвращение Будулая", влюбленность всего ВГИКа-"Мосфильма", начиная от Герасимова и Бондарчука и кончая Соловьевым и Михалковым, - в чеховский неповторимый стиль и дух; недавно показывали "Неоконченную пьесу" по "Культуре", и было мне очень приятно.

Приятно за хорошее кино, за классику, но не за Дикое поле наше. Хотя, не скрою, судьба земляков не обходит стороной и мое сострадание. Вот и Лешу Никульникова я часами напролет выискивал среди клиентов "Почтальона", где он должен был играть некоего "доктора". От этих маминых слов - нервных и размытых - я стал еще настойчивее в свойственной мне нетерпимости, и в результате остались в мозгу лишь осколки воспоминаний: Леша учился с моей мамой в школе №6, Леша жил на улице Маяковского - своеобразной Тверской; Леша играл сына Будулая в мелодраме Калинина, потому как был "как цыганчонок".

Посмотрите на него со страницы "РусКино" или "КиноТеатра". Он играл во многих сериалах. Жизнерадостный, но "постаревший". И не знающий, что, я, будучи в калининской резиденции Пухликовке, крикнул на того из-за забора: "Эй, Калинин! Выходи, подлый трус!" И тем сильнее был крик, чем больше я удивлялся тиражу его романа в "Роман-газете" №1-2 за 1986 год - 2 000 000 экз.

А было мне лет 13... И рос я летами подле холодных брызг Мелиховского (Мелехов здесь ни при чем!) санаторного ключа, там, где Гришка навсегда встретил идущую по воду Аксинью. Надеюсь, и в дальнейшем кричать буду только лишь на барские дома, - и дома все богаче и богаче.

В этой связи вспоминаю последнюю мою - заветнейшую и не мечту - задачу:

6. Говоря простым языком, стать режиссером и снимать фильмы, достойные "Оскара".

Мой творческий метод имеет на данный момент слабые очертания, но ясно и теперь, что все идет из подсознания, по наитию; не зря же у меня "правдоподобные" сны и фрагментарное, т.е. кусочное, но в полном спектре планов видение возможного произведения. Однако это не секрет, это присуще индивидуальности. Мой фокус в том, что я четко осознаю то поле - даже не пробел - в искусстве, который образуется, видя люди реальность с подходов культурной обыденности, просто любых ставших традиционными испытанных подходов. И я знаю, чем эту брешь прикрыть. Созерцая одну и ту же картину мира в галерейном ряду, обществу нужно лишь попросить поэта путем "озарений" перевести взгляд людей на иные, по-новому поэтические, картины бытия. Но при этом сделать их показ не отвлеченно-мистическим, как в символизме вроде Метерлинка, и не пошло-потребительским, как сейчас, но современным (подчеркну).

На сцене тоже много можно высветить нового. Например, недавно по "Культуре" после диалога с П. Красиловым шла реклама "Красного и черного" и "Шарманки"; я понял все буквально с двух кадров и захотел Туда, тыча маме: "В Москву! Хочу в Москву!" А когда показывали "Предбанник", я негодовал по типу литературоведа, хотя и не читал пьесы: "Ярко красные полы - зачем? Тетя, "крутящая обруч", - зачем? Кричащий на всех молчаливых А. Филиппенко - зачем? Плохо скрытая подготовка девушки к внезапному крику - зачем? Зачем этот возглас - вообще, если его нельзя натурально сыграть?"

Что бы я ни делал, я знаю, что сделанное мною должно быть значимым и новым. Значимым и новым, еще раз повторяю; последнее опять же продиктовано личностным восприятием.

Да, мне сейчас трудно, да, я ищу себя. Кто во мне - "поэт слова" ли "поэт без слов", понимающий и сочувствующий поэту слова и чающий поэзию на экране? Вот задумал и пишу, отвлекаясь на эстрадную песню, пишу медленно донельзя поэму, посвященную Елене, поэму для нее; планирую включить поэму в сборник стихов, который также медленно созревает и дай Бог созреет. Но будут ли эти стихи?

Я только знаю, что никогда, никогда я не опубликую и не пущу на экраны незначительного - незначимого и избитого! Не будет получаться - уничтожу труды и прекращу работы. Только что мне останется делать, - презирающему "актера и профессию", но верующему в Человека, "чувствительного и ранимого, иначе бы тот не был актером", по словам Л. Филатова; с токами в пальцах, которые передаются - и не могут иначе - всему, до чего эти пальцы касаются - в быту или фарсе; Актера, "играющего без грима", использующего эти свои токи единственно и без помощи ложного усиления (спасибо С. Юрскому за выражение)?

Что мне делать Тогда?..

7. А ничего-то и особенного. Просто страстно желать когда-либо преодолеть робость и вручить свою книгу Елене, а затем пригласить сниматься у себя; и не думать о возможных сожалениях. В моих картинах и спектаклях будет блистать Елена Корикова, и только она! А вы думали, для кого я все делаю? Для лоботрясов из масс? Я им лишь [i]покажу[/i], и в единицах проснется главное - Совесть ("Ростов-на-Дому" помните?). Елене я обязан помочь в благодарность за ренессанс моей подростковой силы жить и творить. Это самое "помочь" берется отсюда: "Судьба актера в чем-то сродни судьбе парусника. Здесь многое зависит от снастей (таланта), от мастерства командующего сейчас на борту капитана (режиссера), от подводных рифов (скажем, слабостей, драматургии)..." (М.: Искусство, 1987.)

***

Что сейчас происходит в скромном городе Шахты, что в 75-ти км к ЮЗ от Ростова-на-Дону? А мало чего: кино не снимают, музыку не делают; пишут, в основном в газетах, такое вот:

...Подернутое угольною пылью,
Города особое лицо.

Жив лишь театр, и весьма культурно. М. Изюмский (помню из детства: сидим мы с отцом смотрим "Мышеловку", скажем, а он тихо проходит в зал и садится в заднем ряду - задумчивый и строгий, в пепельном пиджаке и с такого же цвета волосами) успешно поставил "Дорогую Елену Сергеевну" по Л. Разумовской, несмотря на болезненное состояние; Н. Сорокин тоже у себя в Ростове "обзавелся" этим спектаклем и теперь спокойно может умиляться в кругу друзей, как на недавнем убилее В. Соколовского, отметившего праздник не в Москве, как предлагал А. Калягин, а в Ростове: "А-а-а! Шахтинцы, шахтинцы приехали!.." При этом голос его, каким я его запомнил, резко-скрипуч и тяжел.

И, подводя итог, выражу хоть что-то похожее на недоразумение по поводу пропущенных "Сказок". В пятничной КП, какую мы выписываем с 1980-х, не приувеличу, годов, по традиции печатается "Афиша". Я жадно впивался глазенками каждый день в графу "Гастроли"; дрожал от вида теней в мрачной комнате. Но я не знаю, Бог мой не знаю, как... Они опять переименовали спектакль, Артюр!

Но на днях я впервые увидел во сне Елену. Она вышла из Политехнического музея в темный парк; мы пошли гулять... Между тем я не мог ничего знать, что неоднократно подтвердил!

Не жалею хотя бы из-за этого,
Р. Киппер.

P.S. Если что попутал - смело иронизируйте: мне свойственна некая растерянность.
P.S.S. Лев, мы с Вами пусть давно как не друзья, но все же благодарю за присланные мне книги. Вы были правы, говоря, что Ваши стихи "самые лучшие", - и на страницах альманаха, и в "Севере" поражает упадничество, словесное мещансто, просто безвкусица, а главное, уничижительная значимость слова и худ. произведения в целом.

Благодарен Вам также за бескорыстную заботу обо мне.
Но мне больше не нужны друзья - женщины и мужчины.

Р. Киппер
(настоящее имя - Пятаков Роман Александрович)