Елена Корикова. Форум, посвященный Елене Кориковой

- Ты можешь всё изменить, Оболенский возьмёт тебя в театр!
Анна замерла, не веря ушам. Такого ответа она не ждала. Упрямый, взбалмошный, порой жестокий Владимир стал ей родным и близким, но теперь она смотрела на бывшего барина, как на чужого. Сердце сдавила тоска: "Он меня гонит! Не хочет слушать!". Как же так? Любовь обернулась химерой, когда отказ превратился в согласие? Владимир не видит, как больно ранили его слова, заслонив страх за Петра Михайловича? Анна выпрямилась, вдруг отчаявшись объясниться. К чему слова, которые не хотят слушать?
Солнечный луч блеснул в комнате, ослепив девушку, готовую бросить обиду и страх в лицо любимому человеку, разрушить собранное по крупицам доверие, уничтожить вчера манившее счастье. Анна моргнула, заслонила глаза рукой, лицо её стало по-детски растерянным. Непроизвольный жест привлёк внимание Владимира, упрямо смотревшего в одну точку перед собой. Барон увидел поникшие плечи возлюбленной, и пол уплыл из-под ног девушки.
- Пусти! - Анна всё ещё не отошла, но спорить, болтая ногами в воздухе, неудобно.
- Никогда! - шепнул ей на ушко влюблённый, крепче прижимая к себе.
Анна пришлось обхватить его шею.
- Володя...
- Шшшш... Не хочу слушать о Петре Михайловиче. Он проживёт ещё достаточно долго, чтобы испортить жизнь всей округе, - Владимир перевёл дух. - Но только не нам.
Обиженная, беспомощная, боясь расплакаться, Анна уткнулась носом в грудь жениха и пробормотала уже еле слышно:
- Поставь меня.
Владимир опустился в кресло и усадил невесту себе на колени. Страх в сердце Анны сменился грустью:
- Ты обращаешься со мной, как с несмышлёным ребёнком.
Чуть помедлив, Владимир серьёзно ответил:
- Мне почудилось - всё между нами так хрупко, можно разбить парой неосторожных слов.
- Нет, нет, Володя, что ты, не говори так! - расплакавшись, наконец, Анна. - Я не хочу... Я не хочу в театр!
Барон искренне удивился:
- О чём ты? - и чуть не хлопнул себя по лбу. - Господи, неужели тебя задело, что я вспомнил об Оболенском?
Анна молчала. Ей и стыдно было за свою глупость, и страшно - не блесни в окне милосердное солнце, с языка сорвались бы роковые слова - и вновь разлука, быть может, навечно.
Решительный голос вывел девушку из зябкого оцепенения:
- Едем сегодня!
- Куда?
- Всё равно! - чуть подумав, Владимир прибавил: - Князь болен, ему не до нас, в церковь скандалить не явится. Обвенчаемся здесь, я сейчас к отцу Павлу, а ты собирайся и поезжай следом.
Ноги Анны коснулись, наконец, пола. Девушка встала, сделала неуверенный шаг, покачнулась, схватила жениха за руку. Владимир с улыбкой поддержал её и нежно поцеловал. Смущённая, чувствуя, как горят уши, она выскользнула из комнаты.
Собираться Анне было недолго. Она умылась, вздохнула, что платье для венчания надеть придется обыкновенное, задумалась о фате. В комнату вошла кухарка Варвара.
- Ну что, девка, готова?
- Вот, думаю... - Анна показала доброй женщине белую вуаль. - Помоги приколоть к волосам.
- Ой, девка, ты всё о нарядах!
- Но как же... - зарделась красавица. - Ведь свадьба раз в жизни! И, потом... - девушка перевела дыхание, и умолкла, осознав двусмысленность сказанного.
Кухарка весело рассмеялась:
- Что потом? От потом не помер никто, не боись! - Варвара хлопнула девушку пониже спины. - Ступай скорее, и так хороша!
Анна взвизгнула, рассмеялась вслед за доброй толстухой и выбежала из комнаты.

В церковь сани ползли возмутительно медленно. Большую часть пути Анна и Варвара, приглашённая на роль посаженной матери, молчали. Иногда кухарка подбадривала:
- Что дрожишь, как овца?
- Я не дрожу! - возмущалась будущая баронесса, тихо прибавив: - Холодно...
Смеркалось рано. Когда Анна и её спутница входили в церковь, на улице уже сгущались сумерки. Жених встретил их улыбкой:
- Анечка, я всё устроил, нашёл и шафера, и посажённого отца. Батюшка обвенчает нас сразу после обедни.
Запах свечей, дрожащий огонь, расплывающийся в воздухе дым - сон, ставший явью, или наваждение между полночью и рассветом? Анна почувствовала металл на своём пальце, непослушные губы с трудом позволили сказать "да".
Владимир обвел невесту вокруг аналоя, боясь поверить, что сбывается потаённая мечта, мучительная многолетняя грёза. Среди немногих мыслей не о возлюбленной мелькнуло - пожалуй, стоит поблагодарить Петра Михайловича, заставившего поторопиться со свадьбой.
Новобрачные вышли из церкви и увидели звёзды. Не растаявший снег блестел в лунном свете. Звуки и запахи храма остались за спиной у супругов, шагнувших в тишину ночи. Барон поднял жену на руки, и тотчас в их мир ворвалась нестройная разноголосица. Фыркала запряжённая в сани лошадь, кучер лихо щёлкал кнутом, прогудев: "Поздравляю с законным браком!", зашедшие в церковь крестьяне переговаривались между собой, поглядывая на новую барыню.
Владимир бережно усадил жену в сани, сел рядом и приказал трогать.
- Аня, я не хочу, чтобы нас завтра тревожили, приказал всё приготовить в охотничьем домике. Его топили всю зиму, наконец, пригодился, - барон с улыбкой поправил выбившийся из-под платка светлый локон жены.

Домик был небольшой, но очень уютный. Детьми Владимир и Анна нередко добирались до него во время прогулок по лесу. Здесь мало что изменилось. Большая изразцовая печь, массивный дубовый стол, изысканно сервированный к ужину, кресла, обитые бархатом, медвежьи шкуры на полу и стене. Во всём чувствовался вкус мужчины, умеющего довольствоваться малым, но ценящим комфорт. К столовой примыкали несколько комнат. В одной из них через приоткрытую дверь Анна увидела большую кровать с пышной периной. Есть совсем не хотелось. Баронесса впервые всерьёз подумала о том, что ей предстоит. Плотская близость с мужчиной не раз угрожала девушке как позор, насилие, унижение. Теперь всё иначе. Жена должна стать одним целым со своим мужем, нет места сомнениям и страху. За столом, боясь встретить взгляд Владимира, Анна с трудом сделала глоток вина.
- Я совсем не хочу есть... - пробормотала она извиняющимся тоном.
- Я тоже... - улыбнулся молодой муж.

Анна услышала в его голосе весёлые нотки и осмелилась посмотреть в лицо своего господина и повелителя.
Глаза Владимира в неярком свете свечей казались тёмными. Под ресницами мелькали искорки смеха. Девушке стало легче, она улыбнулась в ответ, потом засмеялась, сама не зная чему. Барон быстро встал, подхватил жену на руки, и закружился по комнате.
- Володя, Володенька, перестань! - просила она, слегка постукивая по сильному плечу маленьким кулачком.
Мужчина не слушал, приближаясь к двери, ведущей в спальню. Он волновался, чувствуя напряжённость жены и стараясь угадать миг, когда её отпустят тревоги минувшего дня. Слишком краток и беспокоен оказался сладкий период помолвки, когда девушка наслаждается уверенностью в чувствах избранника, невинными ласками, разговорами о любви и безмятежными мечтами о будущем. Владимир был только рад, что вправе больше не сдерживать страсть, но Анну ошеломила стремительная перемена в её положении.
Анна притихла, раскинув руки, когда муж положил её на кровать и стал осторожно вытаскивать шпильки из золотистых волос. Фата осталась на спинке кресла, но корсет по-прежнему стягивал грудь.
Дыхание девушки от волнения участилось, испытывая терпение барона. Владимир умел обращаться с женщинами, но не хотел вспоминать тех, кому обязан богатым опытом. С Анной всё должно стать иначе. Наслаждение телесной близостью - самое малое, что они оба хотят найти в браке. Нельзя ни на миг нарушить душевное единение, которым влюблённые жили последние дни - главное их сокровище, связавшее Владимира с Анной наперекор неравенству и многочисленным ссорам.

- Любимая, сладкая... - шептал Владимир, мешая слова с поцелуями.
Анна вздохнула, чуть всхлипнув, обвила руками шею мужа, и стала отвечать неожиданно горячо. Прикосновения обжигали её, делая тесным корсет. Поцелуи были иные, чем когда-либо прежде. Не пугливые детские в праздник, смешанные с неуверенностью: Владимира - в его ненависти и любви, Анны - в боязни и тайной радости, что глаза названного брата так близко. Не лихорадочные с Михаилом, отравленные стыдом за невольный обман и опасениями зайти непозволительно далеко. И даже иные, чем безмятежные, радостные, полные неги поцелуи жениха после помолвки.
Предвкушение важного, нового в их отношениях заставило Анну крепче прижать мужа к себе. Тонкие руки обрели силу. Чуткий слух победно свидетельствовал - сердца бьются в едином ритме.
Новый вздох оказался свободным - Владимир сумел расстегнуть платье и распустить шнуровку корсета. Девушка приподнялась, и скоро платье упало на пол. Анне хотелось самой пойти навстречу желаниям мужа, показать, что она не боится и не стыдится. Зажмурившись, она протянула руки к воротнику белой мужской рубашки, и стала расстёгивать пуговицы. Когда Владимир успел избавиться от сюртука и шейного платка, новобрачная не заметила.
- Анечка, темно и нестрашно, - весело шепнул муж.
Хихикнув, Анна приоткрыла один глаз:
- Ты меня видишь.
- Да. Но хочу видеть больше.
Он стал быстро целовать шею жены, стягивая сорочку с точёных плеч. Анна вдохнула, как перед прыжком в воду, и одним движениям освободилась от мягкого прикосновения шёлка. Владимир вдруг отстранился и вышел из комнаты. В голове Анны не успело мелькнуть ни единой догадки, зачем он это сделал, как муж вернулся, держа в руке горящую свечу из столовой. Девушка не пошевелилась, хотя сидела на кровати, лишь чуть прикрытая одеялом. Слов было не нужно - всё сказал пламенный взгляд мужа. Огонь был погашен быстрым движением, и внезапная темнота ослепила Анну. Не успев опомниться, она вновь почувствовала жаркие прикосновения, и поняла - оба обнажены, но стыдилась не больше, чем Ева в райском саду.
- Анечка, я люблю тебя...
- Да, Володенька, да... - больше ничего она была не в силах сказать.

Объятия, поцелуи становились всё горячее, резкая боль, ждать которую Анна уже позабыла, пронзила внезапно. Женщина вскрикнула. Поцелуи Владимира стали лёгкими, нежными, муж не говорил ничего, успокаивая Анну мягкими прикосновениями к волосам, губам, коже. Казалось, мужчина и женщина вместе плывут в утлой лодочке по безбрежному океану. Ветер, обманчиво ласковый, крепчал, поднимал волны. Пряди волос хлестали лицо, как потоки дождя. Руки сплетались, и буря не могла их разнять. Вдруг всё стихло. Комната медленно возвращалась на своё место. Звёзды, мигнув напоследок, растворились на потолке. Анна очнулась в объятиях лежащего рядом мужа.
- Хорошая моя, сладкая, отдохни.
- Я не устала! - баронесса с трудом узнавала свой голос, повернулась и ойкнула.
- Отдохни, - повторил муж. - Утром я тебя разбужу.
Поворочавшись и притихнув на сильном плече, новобрачная провалилась в глубокий сон без сновидений, не способных соперничать со случившимся наяву. Владимир долго лежал, не смыкая глаз и наслаждаясь покоем, когда нет ни будущего, ни прошлого. Они с Анной сумели обрести своё счастье друг в друге, сберечь лучшие чувства, очиститься от долгие годы разделявшей их суетливой гордыни. Последние сомнения сожжены этой ночью. Любимая доверилась ему безоглядно. Ни преград, ни разлуки больше не будет.

КОНЕЦ